 |
| Prut |
A letter to her friend, Zinaida Tolstaya:
It's so good out in the garden, but even better when you go deep into the wood, where it is quite wild and you can go along the little paths and so on . . . Oh how envious I was to read that you saw the dreadnoughts Alexander III and the Prut. This is what we miss so much – no sea, no boats! We had grown so used to spending practically the whole summer on the water, at the skerries; in my opinion there is nothing better; it was the best and happiest of times – after all, we went sailing for nine years in a row and even before, when we were quite small; and now it’s so strange to have been here for three years without the water, there’s no other such feeling in the summer for me as we only used to live at Tsarskoe Selo in the winter and sometimes in the spring, till we went to the Crimea. Right now the lime trees are in full bloom and it smells so divine.
- Letter of 17 July, quoted in Dnevniki I, pp. 596-7.
- The Romanov Sisters - Helen Rappaport, pp. 316-317.
 |
«Гангут» и «Петропавловск»
|
Весёлкин. 20 Июля. Воскресенье.
В 10 ч. Мама, Ольга и я поехали к обедне в Уланский собор. Очень было хорошо. Завтракали 5 с Папа и Мама. В 2 ч. мы 4 с Папа и Мама поехали на «Александрию» и пошли в Петербург. Т. Ольга с нами. В Неве видели наши два судна «Гангут» и «Севастополь». Чудные. Дорогую Яхту видели. Проходили мимо. Видели на ней Н.П. Оттуда на «Петергофе» с Пав. Алек. до Зимнего дворца. Там через улицу пешком. Масса народу на коленях крича «ура» и благословляя Папа и Мама. Все родственники. Пошли в Николаевскую залу полную военными офицерами. Был молебен там же посередине. Батюшка читал манифест Папа об объявлении Германией войны. Потом Папа им несколько тёплых слов сказал, и они ужас как «ура» кричали. Чудно было хорошо. Много было наших Яхтинских офицеров и Экипажных. Видела Н.Н. и даже могла с ним поздороваться. Так была рада. Потом с балкона Папа и Мама кланялись народу на площади. Тысячи и тысячи стояли. Потом возвращались опять между огромной толпой. С одной стороны простые, с другой офицеры. Наши тоже были. Вернулись в 7 ½. Обедали 2 с Папа и Мама. Страшный подъём духа. (ГАРФ Ф. 651 оп. 1 д. 317 л. 66-67)
 |
| Спуск на воду линейного крейсера "Бородино" со стапеля Адмиралтейского завода, 19 июля 1915 года (source) |
Царское Село. 1915. 20/ VII
Дорогая моя Ольга душка,
Спасибо Вам большое за Ваше письмо. Очень была удивлена услышать, что все наши в Севастополе. Какая там у Вас погода? У нас теперь много раненых и все лазареты увеличивают число мест так много нужно теперь. В лазарете Большого дв. вместо 45. – теперь около 60 офицеров. У нас тоже вероятно прибавят количество коек, а на солдатском отд. там в коридорах будут ставить койки т.к. места нету. Что Вы делаете теперь в Севастополе? Как проводите время? Мы ездили с Папа на спуск «Бородина». Я первый раз видела спуск и мне ужас как понравилось. Страшно было красиво. И такой невероятной длины. Потом мы завтракали у Морского министра на «Неве» и так было приятно и вместе с тем грустно проходить мимо нашей Яхты и не быть на ней и видеть её пустой. Ужасно !.. Это первый год за десять лет, что мы не плаваем. Так грустно. – Простите за болтовню, но я посмотрела на фотографию Яхты и подумала обо всём.
Ну, досвиданья. Сердечный привет Вашему мужу, Кажевникову и Родионову. Крепко, крепко целую вас как люблю.
Всем сердцем Ваша
Татьяна.
(Ф. 651 оп. 1 д. 48 л. 69-71)
